Расстреляли? Так за дело же!

Вчера поминали безвинно убитых прошлым «эффективным менеджером».



Фото Елены Ростуновой.

Здесь и здесь можно посмотреть репортаж Елены Ростуновой, который она сняла у Соловецкого камня.

А вот из ее поста маленькая цитата:

Еще ко мне подошел старик с вопросом, не знаю ли я что-нибудь про Ставропольский Гулаг. Говорил, что здесь только про московских читают, почему не читают про ставропольских? Сказал, что когда ему было три месяца, его семью раскулачили и они оказались в ГУЛАГЕ ставропольском.

Родителей сразу убили. Он же провел там семнадцать лет.

А сегодня утром, листая френдленту в ФБ нашел вот это:



Часть расстреляли за дело.

То есть часть реабилитированных посмертно людей, старых и молодых, разнорабочих, токарей и инженеров, дворников и писателей, имена которых читают у Соловецкого камня, расстерляли за дело?

Ну да, такую версию предлагает вот этот иуденко.

Хорошая версия. Скрепконосная. Православная. То, что нужно.




Не люблю, когда о талантах/уме/душе человека судят по его лицу. Но иногда, право слово, трудно удержаться, чтоб не воскликнуть:

— Да вы на его лицо посмотрите!

Что интересно, человек занимается очень нужным в России делом. Особенно для импортозамещения и сельского хозяйства. Гонками на тракторах. Десять тысяч лошадиных сил у такого трактора! Реактивная турбина на керосине!

10 000 лошадиных сил!

Ну а что, это правильно. Просторы у нас большие, пахать не перепахать.

Так что хороший человек. И дело годное затеял.

Вот, боюсь только, что его могут, если что вдруг, расстрелять, как американского шпиона.

Но, может, за дело?

Больше? А когда она ей была в последний раз?

Тут пресс-секретарь Белого Дома Джош Эрнест сказал, что Россия больше не сверхдержава. И добавил, что повторение «холодной войны» сегодня невозможно. «У России больше нет такого же влияния в мире, как у Советского Союза».

Я еще немного помню Советский Союз.

Год примерно 1968. Мы получили квартиру в только что построенном методом «самостроя» сорокаквартирном пятиэтажном доме из красного кирпича на улице Ленина в городе Путивле. Это была стандартная двухкомнатная квартира тех времен (кто помнит, были такие, которые назывались «распашонки», с проходной большой комнатой). Существенную часть кухни, площадью метров шесть квадратных, занимала плита. Знаете, что такое плита? Это такая кирпичная печь, предназначенная для приготовления пищи на дровах. Рядом стоял титан — железная штука, предназначенная для получения горячей воды из холодной. Титан тоже можно было топить дровами.

Мы еду на плите не готовили. Возможно, потому, что летом это делать было совершенно невозможно, из за жары. Ведь летом на Украине тепло, а плита нагревалась так, что квартира превращалась в баню. Да, собственно, никто на этих плитах не готовил. Газовых плит в те времена почему-то не было, поэтому народ готовил на керосинках, керогазах и примусах. Так что в квартирах нежно пахло керосином. А кирпичные плиты все квартиранты разобрали сразу после новоселья, а кирпичи вынесли во двор. Куда они оттуда делись, я уже и не помню.

Да, еще о керосине! В совмещенном санузле (да, ванна — обязательно! Что такое душевая кабина тогда никто не знал) на окошечке, выходящем в кухню, у нас всегда стояла заправленная керосиновая лампа с чистым стеклом. Видели в кино, какие обычно у керосиновых ламп закопченные стёкла? А знаете почему? Да потому, что ассистент режиссера, или кто там за разжигание ламп отвечает, никогда в реальной жизни не пользовался керосиновой лампой. Только в кино.

Чтоб керосин не отсыревал, в бачок керосинки и лампы добавляли немного поваренной соли. А керосин покупали в специальной керосиновой лавке. Стоил он какие-то копейки, что-нибудь копеек 12 за литр, что ли.

Зачем, спросите, нужна была керосиновая лампа? Случались перебои с электричеством. Иногда на заводе пускали огромный дизель-генератор (папа водил меня туда на экскурсию, он обслуживал эту чудно пахнущую мазутом шайтан-машину), а иногда нет. И тогда из туалета выносили керосиновую лампу и вечер коротали при её свете.

Еду можно было готовить еще на электрической плитке, но тут был один подвох — приходилось много платить за электроэнергию. А платить за нее люди вообще не хотели. Что же делать? Достаточно было взять кусочек фотопленки и засунуть в нужное место под стекло электросчетчика. Диск переставал вращаться, электричество можно было тратить сколько угодно!

Да, стиральная машина! У нас была. Такая бочка, с «вентилятором» внутри. Называлась «активаторного типа». Вместо стирального порошка делали раствор хозяйственного мыла. Для этого нужно было взять пару кусков этого самого мыла и настрогать их ножом в большую эмалированную кастрюлю. Потом эту мыльную стружку следовало залить водой и поставить на керосинку, чтоб мыло полностью растворилось.

Холодильник у нас появился не сразу, но в теплом климате это вещь необходимая, пришлось покупать в кредит. Благо, тогда кредиты были практически беспроцентными — обычная рассрочка платежа. Холодильник, как мне кажется, назывался «Снайге». Уж и не скажу, сколько в нем было литров, но высотой он был не больше метра.

Ну а что касается обеспеченности советских граждан холодильниками, то на сайте «Коммерсанта» можно прочитать:

К 1962 году холодильники имели: в США — 98,3% семей, в Италии — 20%, а в СССР — 5,3% семей. Десять лет спустя советские показатели улучшились, но все равно родина социализма на фоне конкурентов выглядела отсталой страной: США — 99,9%, Италия — 85%, СССР — 34,5%. О качестве говорить и вовсе не приходилось.

«Отечественные холодильники,— говорилось в советском обзоре 1974 года,— уступают зарубежным образцам по целому ряду показателей. Так, например, отечественные холодильники на 10-20% тяжелее однотипных иностранных образцов; теплопроводность шкафа лучших зарубежных моделей на 25-30% ниже, чем отечественных; коэффициент использования объема шкафа колеблется у отечественных холодильников в пределах 0,35-0,42, а у зарубежных — 0,5-0,6. Наши холодильники значительно уступают зарубежным по комфортности. Низкий технический уровень отдельных моделей привел к снижению спроса на них».

Стоит ли говорить о том, что о посудомоечных машинах в СССР вообще практически никто не слышал?

Телевизор? Хм... Насколько я помню, первое время мы ходили смотреть черно-белый телевизор к соседям. А где-то в 1972 году купили «Огонёк-2». У этого телевизора, по сравнению с современными, был один большой плюс: его мог ремонтировать практически любой школьник, достаточно было немного разобраться в принципиальной схеме, которая прилагалась к устройству. Ремонт заключался чаще всего в замене ламп, которые постепенно теряли эмиссию. А больше там и ломаться было нечему. Иногда где-то внутри пропадали какие-то контакты. От этого помогало верное средство — хороший удар. Если удар в одно место не возвращал телик к жизни, можно было попробовать ударить куда-нибудь еще. Но чаще всего помогало сразу.

Ну что еще. Телефон? Нет, это была несбыточная мечта! Первый телефон у моих родителей появился в восьмидесятых годах, когда я уже жил отдельно от них. А тогда,  чтоб поговорить с бабушкой и дедушкой, которые жили в благодатном Подмосковье, мы ходили на переговорный пункт. Сначала приносили телеграмму: «Вы вызываетесь на переговоры. Надцатого числа в надцать часов». Мы приходили на почту и полчаса, а то и час ждали, когда телефонистка объявит через динамик: «Электросталь — пятая кабина!». Потом пять, максимум десять минут разговора и можно идти домой.

А про еду в сверхдержаве я расскажу в следующий раз.