Вести из провинции

Антон Носик пишет

Президиум Верховного Суда РФ сегодня постановил, что в действиях, за которые политзаключённый Ильдар Дадин отсидел 10 месяцев под домашним арестом, 10 месяцев в СИЗО и 5 месяцев в колонии, отсутствовал состав и событие преступления.

Похоже, впервые за всю историю басманного правосудия человек, осуждённый в России по политической статье, оказался оправдан по всем пунктам обвинения. Не помилован, не осуждён условно, не отделался штрафом, а именно что оправдан, с правом на реабилитацию. Причём во мнении, что он не совершал никакого преступления, сошлись в итоге и прокуратура, и омбудсмен Москалькова, и Конституционный, и Верховный Суд РФ.

Это, конечно, хорошая новость, даже если Дадин по-прежнему за решёткой, а позорная статья 212.1, по которой он был осуждён, до сих пор не отменена.

К решению Президиума ВС РФ по делу Дадина мы ещё вернёмся, когда будет опубликована его мотивировочная часть, потому что там будут фигурировать такие неведомые прокурорскому кривосудию понятия, как преступный умысел и общественная опасность деяния. Но стоит помнить, что Дадин такой один, а людей, незаконно осужденных по политическим статьям, в России сотни. Расскажу о двух случаях, в которых читатели этого ЖЖ могут реально помочь людям, угодившим в жернова позорного басманного кривосудия.

Дело о карикатуре на Тесака

Во-первых, Евгений Корт. 20-летний зеленоградец, осуждённый по ч. 1 ст. 282 УК РФ за репост антирасистской карикатуры на Тесака (автор карикатуры по-прежнему неизвестен, в Федеральном списке экстремистских материалов она не значится). Прокуратура требовала для него «двушечку», Зеленоградский райсуд дал год колонии-поселения. Потом вышли разъяснения Пленума Верховного Суда по уголовным делам за репосты, к защите Корта подключилось правозащитное направление «Открытой России» и адвокат Сергей Бадамшин, в итоге Мосгорсуд заменил колонию штрафом в 200.000 рублей. Денег таких у Корта нет, и в ближайшие месяцы не предвидится. Так что дело о взыскании штрафа уже передано в Федеральную службу судебных приставов.

Сделать тут можно ровно одну вещь: собрать эти самые 200 тысяч и выплатить их, благо квитанция для уплаты судебных штрафов у нас на руках.
Деньги собираются на Яндекс.кошелёк Ольги Борисовой, сотрудницы правозащитного направления «Открытой России». Номер кошелька 410014942464629, ссылка выглядит так:
https://money.yandex.ru/to/410014942464629
На аккаунт в Яндекс.Деньгах можно переводить деньги из другого кошелька, или с карты.
По России эквайринг довольно универсальный, но иностранные карты могут отклоняться.
В частности, не принимаются платежи ни с каких американских карт.
Если вы находитесь за границей и не можете пополнить Олин Яндекс.кошелёк, можно кинуть деньги мне на PayPal. Адрес для любой суммы выглядит так:
https://www.paypal.me/nossik/
Можно добавить к адресу цифру, которая станет суммой перевода в долларах США:
https://www.paypal.me/nossik/10 — 10 долларов
https://www.paypal.me/nossik/15 — 15 долларов
https://www.paypal.me/nossik/20 — 20 долларов
https://www.paypal.me/nossik/25 — 25 долларов
https://www.paypal.me/nossik/50 — 50 долларов
И так далее.
Стоит указать в назначении платежа, что деньги для Корта, но вообще-то никаких других сборов мы сейчас не проводим,
Отчёты будут опубликованы.

Разумеется, помимо собственно перевода денег, приветствуются любые перепосты.

Человек, которого там не было

Другая правозащитная история, о которой хочу сегодня рассказать — дело Дмитрия Бученкова.
Оно практически повторяет историю питерского архитектора Сергея Ахметова, о котором я тут уже писал.

В декабре 2015 года 36-летний кандидат политических наук, доцент Дмитрий Бученков, заместитель заведующего кафедры истории медицины РНИМУ имени Пирогова, был арестован по обвинению в том, что в мае 2012 года он принимал участие в беспорядках на Болотной площади. На самом деле, Бученкова в тот день не было в Москве: вместе с отцом, матерью, братом и сестрой он находился в Нижнем Новгороде. Но после трёх с лишним лет безуспешных розысков настоящего преступника, Следственный комитет «опознал» Бученкова в неизвестном с видеозаписи, сделанной 6 мая 2012 года на Болотной площади. Он был помещён в московское СИЗО «Водник», а его квартира и машина были арестованы судебными приставами в обеспечение возможных гражданских исков. Бученков признан Правозащитным Центром "Мемориал" политическим заключенным, так как преследование осуществляется по обвинению в правонарушении, событие которого отсутствовало, с нарушением права на справедливое судебное разбирательство и применением непропорционального вменяемому деянию содержания под стражей.

Довольно легко убедиться, что Бученков и неизвестный с видео — это два разных человека:

Но, как мы помним по случаю с Сергеем Ахметовым, очевидная невиновность подозреваемого никогда не смущала российское гособвинение. Ровно наоборот — когда невиновный уже провёл на нарах 15 месяцев, его тем более нельзя оправдать, потому что в этом случае он получит право на компенсацию за отсиженное, а людям, сфабриковавшим его дело, надаёт по шее начальство. Поэтому на прошлой неделе Следственный комитет доложил об окончании расследования по делу Бученкова: дело на заведомо невиновного направляется в суд по привычной схеме.

Адвокат Илья Новиков, представляющий обвиняемого, объявил вчера награду в 250.000 рублей за информацию, которая позволит защите Дмитрия Бученкова установить личность неизвестного с видеозаписи.

Так что на правозащиту, как выясняется, можно не только скинуться, но даже и заработать на ней.

Любую информацию, которая поможет идентифицировать «того парня», за которого сидит Бученков, следует присылать на два адреса: buchenkov2012@gmail.com и 2017@novayagazeta.ru.

Ещё раз повторю, что максимально широкие кросспосты и ретвиты любой информации из этого поста приветствуются.

notabler пишет Власть попытается вернуть монополию на насилие там, где она ее потеряла

Сегодня я познакомился с Еленой Касьян.

Ну как познакомился? Да, виртуально. Прочитав во френдленте перепост от lllytnik под заголовком «Нужна помощь».

И при чем тут уроды?





Это комментарий под просьбой Елены о помощи.

Да, ей нужна помощь. Да, она обращается к незнакомым людям за последней, быть может, надеждой. Нужно ли ей помогать?

Каждый решает сам. Ведь для кого-то гораздо важнее сходит в кинотеатр, на очередной фильм, который через три дня уже и не вспомнить. Или выпить очередную чашку чаю/кофе. Или... да мало ли на что можно потратить деньги бесполезно? Кто-то пойдет в церковь, купит у коммерсантов от РПЦ, которые и налоги-то не платят, свечку в пять, а то и десять раз дороже того, что она стоит, воткнет ее в подсвечник перед иконой, запалит и будет думать, что так он свовершил нечто полезное.

Ну и пусть думает. Кто я такой, чтоб его судить?

А одна добрая знакомая мне как-то рассказывала, что приехавший к ней в гости из Германии бизнесмен рассказывал, что он примерно десять процентов прибыли тратит на благотворительность.

— Вот дурак, — подумают некоторые подполковники, — мог бы себе еще одну квартиру купить! Чтоб там деньги складывать.

Наверное, этот подполковник по-своему прав. Ну не дошел он еще до той мудрости, что жертвовать порой намного лучше, чем копить.

Да и дойдет ли эта мысль хоть когда-нибудь до полковников и подполковников выпестованных на «заветах Ленина»?

Ну а те, кто готовы пожертвовать чашку кофе, или один поход в кино, могут зайти сюда. Послушать песни. И сделать что-либо еще. Что душа пожелает.

И здесь тоже можете послушать. Вдруг понравится?

Как-то на прошлой неделе зашел у меня с женой разговор о законности действий горячо нелюбимой мною «журналиЗдки» одной летучей.

Именно о том, что вся вот эта шатия-братия, которая снимает действия хлорпикриновой особы, едва ли имеет на это законное право. Жена мне, как водится у нас в таких беседах, возражала. Мол, и санитарные книжки у них, скорее всего законные, и журналисты они вполне настоящие.

А я в ответ говорил, что если даже самый первый канал, самая его информационная пропагандистская программа имени Кати Андреевой не гнушается пользоваться услугами сталкеров, которые работают по каким-то странным договорам, оплату получают кешем, не платят налогов, а, следовательно, закон о СМИ к ним никакого отношения не имеет, то уж какая-то «Тяпница» обязана действовать точно так же, если не хлеще.

Выяснить в споре истину нам не удалось. Ну да, не суд же у нас дома? А только он может вынести приговор.

И вдруг (забавно, кстати, какие бывают совпадения) в ЖЖ у моего виртуального друга, адвоката, спортсмена и вообще интересного человека kolosovskiy_s сегодня читаю весточку о том, что суд-таки вынес приговор!

Уж извините, если будет длинно, но историю я из первоисточника перетащил к себе, чтоб немного поправить пунктуацию. А то у первоисточника корректор с запятыми вообще не дружит :-(

Итаккак окружной суд ЯНАО побрил «Ревизорро»

Отмена обвинительного приговора апелляцией и оправдание по обвинению в воспрепятствовании журналистской деятельности.
Тюменские адвокаты против Лены Летучей и «Ревизорро» в Салехарде.
Адвокат Галеев Кирилл Владимирович с соавторами
06.10.2016

Чрезвычайно экзотичное уголовное дело. В масштабах страны по данному составу преступления дела возбуждают в год не чаще, чем есть пальцев на руке. И, полагаю, в половине из возбужденных дел потерпевшими являются граждане, в разной степени способствующие известной в определенных кругах Л. Летучей в съемках сюжетов для программы «Ревизорро» и, конечно, она сама.

Бьют состав «Ревизорро» стабильно, а хотят побить еще чаще. При этом всегда обстоятельства дела практически одинаковы: в гостиницу, кафе, ресторан вваливается съемочная группа и без каких-либо церемоний начинает снимать все подряд, заглядывать в холодильники, трогать руками продукты, тыкать в них какими-то приборами, лазить в унитазы белыми тряпочками и все это коллекционировать и снимать на камеру.

Если перефразировать известную фразу М. Жванецкого всегда получается как то так:
«Консерватория, журналистика, торговый техникум, зав. производством, разбили камеру, синяк, суд, Сибирь. Может что-то в консерватории подправить?»
Я ни в коем случае не поддерживаю людей, которые бьют журналистов, но, может быть, как-то телеканалу «Пятница» подумать об иных подходах в работе, если в разных концах страны результат так похож?

Итак, в рамках данного уголовного дела, группа под руководством Е. Летучей дралась в Салехарде. Как обычно, в поисках жареного сюжета в одно из кафе города, которое, к слову, в это время заканчивало подготовку к поминальному обеду, ворвалась группа лиц с микрофонами и камерами, и объявила обалдевшему персоналу о том, что они журналисты телеканала «Пятница», программы «Ревизорро» и вправе снимать здесь все, что им угодно, поскольку «у нас свобода слова гарантирована Конституцией», а их полномочия Законом о средствах массовой информации.

Из показаний Летучей Е. А.:
«Мы сразу же проследовали на кухню. Перед этим все члены съемочной группы одели халаты, бахилы и шапочки, а у меня на руках находились одноразовые белые перчатки. К нам сразу же обратился шеф-повар, попросив показать разрешающие документы. Я представилась как ведущая программы «Ревизорро» телеканала «Пятница», предъявила пресс-карту и сообщила, что съемки проводятся на основании Закона о средствах массовой информации. Несмотря на препятствование поваром съемке, я игнорировала его замечания и продолжала свою деятельность: открывала холодильники, проверяла маркировки на продуктах питания, обследовала посуду, изучала чистоту поверхностей и полов. Сотрудники кафе выталкивали членов съемочной группы из кухни, закрывали объективы камер руками».

Из показаний свидетеля повара С.:
«Около 11 часов к нам в помещение ворвалась съемочная группа. Ведущая открывала холодильники, трогала продукты питания. При этом Летучая Е. А. вела себя надменно, игнорировала замечания управляющего. Несмотря на неоднократные просьбы показать документы, разрешающие доступ в помещения и съемку, телеведущая продолжала свою деятельность. Когда съемочная группа вышла на крыльцо произошел какой-то конфликт, участник съемочной группы оттолкнул владелицу кафе, потом повар напал на журналистов, владелица кафе требовала стереть сделанные на камеру записи».

Закончился конфликт потасовкой, синяками, разбитой камерой, которую вернул хозяевам уже прибывший по вызову работников кафе наряд полиции. Следствие и суд квалифицировали действия подсудимых — владелицы, кафе, которая приехала уже после окончания съемки, и двух поваров, — как воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к отказу от распространения информации, соединенное с насилием над журналистами и с повреждением их имущества.

В процессе рассмотрения дела судом первой инстанции защитниками подсудимых было акцентирование внимание суда на то факт, что участники съемочной группы на деле не являются журналистами, поскольку в штате телекомпании «Пятница» не состоят, работают по гражданско-правовому договору, заключенному с неким иным третьим юридическим лицом, не являющимся средством массовой информации. А сама Елена Летучая имеет просроченное редакционное задание и у всех участников группы отсутствуют международно установленные пресс-карты.


Международная профессиональная карточка журналиста (International Press Card) выдается Международной федерацией журналистов (МФЖ) с 1954 г. Международная профессиональная карточка журналиста (МПКЖ) является свидетельством того, что ее владелец действительно является профессиональным журналистом и состоит членом национального союза, входящего в МФЖ. Союз журналистов России (СЖР) является полноправным членом МФЖ с апреля 1995 года. Критерии и порядок выдачи Международной профессиональной карточки журналиста определены специальным решением МФЖ, утвержденным на заседании бюро МФЖ в Гамбурге 25-28 февраля 1981 г. Национальные союзы — члены МФЖ, обладающие инфраструктурой для выдачи международной профессиональной карточки журналиста, вправе выдавать ее самостоятельно, под свою ответственность, строго следуя правилам МФЖ и представляя в МФЖ отчет об их выдаче. В Российской Федерации международная профессиональная карточка журналиста выдается за подписью президента Международной федерации журналистов и председателя Союза журналистов России.

Таким образом, потерпевшая Летучая Е. А. представляясь подсудимым журналистом, продемонстрировала несуществующий в юридическом понятии документ, который в народе называют «филькиной грамотой», тут же ворвалась в помещение, на кухню с желанием осмотреть холодильники и проверить продукты.

В связи с этим, а также при условии того, что документы, удостоверяющие личность и профессиональное положение показаны прибывшими в кафе не были, в действиях подсудимых отсутствовал состав преступления, поскольку его объективная сторона заключается именно в препятствии деятельности журналистам, а не всем подряд гражданам, которые в силу разных причин ими представляются. Однако суд первой инстанции эти обстоятельства важными не посчитал, поскольку счел факт профессиональной журналисткой деятельности потерпевших установленным (у потерпевших были камеры и микрофоны), а обвиняемые понимали, что они имеют дело с представителями средств массовой информации.

В апелляционной жалобе мы указывали, что наличие микрофона и прочего антуража как-то логотипы на майках и оборудовании также никак не могут свидетельствовать о наличии у лиц, посетивших помещение кафе, статуса журналистов, и, соответственно, о законности их деятельности.
Микрофон, логотипы и оборудование, как и любая обстановка, не могут являться подтверждением факта что перед гражданином действительно журналист в правовом понимании этого слова, а не «продуманный инициативный товарищ, борец за права потребителей», который приобрел на рынке или через интернет майку с надписью «Ревизорро» и «Телеканал «Пятница», и решил проверить качество приготовления пищи, либо просто посмотреть, что там у гражданина в помещении, не хранит ли он там что-то незаконное, или просто покушать бесплатно.

Аналогично судебная практика подходит, например, к вопросу оказания квалифицированной юридической помощи. Не может быть признана законной деятельность адвоката в судебном процессе, если он на момент рассмотрения дела не имел статуса адвоката (приостановлен, или был лишен), хотя и представлялся им в суде и доверителю, и даже имел кодекс в руке, стиль, манеру общения как у адвокатов и утвержденный ФПА РФ знак адвоката на пиджаке. Как известно без удостоверения нас к защите в суде не допускают.

Суд первой инстанции, несмотря на то, что не мог не признать незаконность действий самих журналистов, врывающихся в помещения, обладающие определенными ограничениями для посещения, признал подсудимых виновными в воспрепятствовании законной деятельности журналиста.

Только в апелляционной инстанции адвокаты смогли доказать суду, что действия «журналистов» были незаконными до такой степени, которая исключает ответственность подзащитной, при этом, что интересно, данный довод был как конечным в этом деле, так и начальным, изложенным в письменной консультации данной клиенту при обращении за помощью в самом начале, когда дело было только возбуждено.

Под понятием законной профессиональной деятельности понимается действия журналиста по поиску, получению и распространению информации в рамках действующего законодательства, а не в рамках вольного понимания журналистом своих прав и свобод. Законная журналистская деятельность должна соответствовать требованиям Закона РФ «О средствах массовой информации», устанавливающего права и обязанности журналиста. Совершение журналистом действий, выходящих за пределы его прав, а также невыполнение своих обязанностей, следует признавать незаконной деятельностью.

Что же было нарушено группой «Ревизорро»:
Статьей 10 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года установлено, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

То есть свобода в получении и распространении информации не должна быть сопряжена с нарушением определенных прав гражданина или организации.

В соответствии со ст. 49 ФЗ «О средствах массовой информации» журналист обязан получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в СМИ сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей; при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в известность о проведении аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки.

При осуществлении профессиональной деятельности журналист обязан уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций.

Действия же потерпевших носили провокационный характер, основной чертой которого было создание своими действиями, высказываниями нервозной обстановки, провокация участников на конфликт, ведь всякий такой конфликт с удовольствием смотрят телезрители.

Нахождение сотрудников телеканала на территории кухни, т.е. помещении, где производятся непосредственно блюда для питания нарушают:
ГОСТ Р 50764-95 «Услуги общественного питания. Общие требования».
ГОСТ Р 50763-2007 «Услуги общественного питания, продукция общественного питания, реализуемая населению. Общие технические условия».
Стандарт отрасли ОСТ 28-1-95 «Общественное питание. Требование к производственному персоналу».
СанПин 2.3.2.1078-01 «Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов».
СанПин 2.3.6.1079-01 «Санитарно-эпидемиологические требования к организации общественного питания…».
СанПин 1.1.1.1058-01 «Организация и проведение производственного контроля за соблюдением санитарных правил…».

Наличие медицинской книжки не может являться основанием для нахождения на кухне лиц, не являющихся персоналом заведения общественного питания, занятого в производственном процессе приготовления еды.

В данном случае действует принцип, что не разрешено, то запрещено, т.к. вопрос касается безопасности жизнедеятельности людей.

Кухня заведения общественного питания не является публичным или общественным местом, т.е. местом потенциального местонахождения людей, куда каждый может попасть свободно без какого либо ограничения.

Помещение кухни в кафе не может быть общедоступным. Если зал в кафе, например, можно рассматривать как общедоступное место, то кухня является уже территорией частной собственности, правовой режим которой установлен ст. 35 Конституции РФ и федеральными законами.

Судебная коллегия по уголовным делам Ямало-Ненецкого АО согласилась с защитой в этой части, указав, что
суд первой инстанции установил и отразил в приговоре, что действия съемочной группы, выразившиеся в проникновении без разрешения собственника кафе в производственные помещения, в том числе на кухню, начались как незаконные, нарушающие положения ст. 49 Закона РФ «О средствах массовой информации», ч. 1 ст. 35 Конституции РФ, а также требований ч.1 ст. 17 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», СП 2.3.6.1079-01, ОСТ 28-1-95 и других. Съемка на улице являлась законной. Вместе с тем, делая такой вывод суд не учел, что весь отснятый съемочной группой материал, полученный как в результате незаконной так и законной деятельности, содержался на одних и тех же информационных носителях и является единым целым, воспрепятствовать распространению которого и пытались осужденные.
Таким образом, утверждать, что действия осужденных были направлены на пресечение законной профессиональной деятельности журналиста у судебной коллегии оснований не имелось, что повлекло отмену приговора и оправдание владелицы кафе, которую защищали тюменские адвокаты, изменение квалификации остальных обвиняемых и прекращение уголовного дела в отношении них в связи с декриминализацией деяния.

В Интернете имеется много роликов об этом конфликте, но самым главным для защиты стала видеозапись, снятая камерами наблюдения, установленными в служебных помещениях кафе. Вопреки показаниям Е. Летучей, данным в суде и процитированным выше в данной публикации, группа вошла в зал приготовления пищи не одетая в бахилы и халаты. Они начали одеваться уже там, прямо в процессе съемки сюжета и изучения содержимого холодильников.

Самый главный вывод суда практически ставит крест на перспективах самой программы «Ревизорро», поскольку говорит о том, что в служебные помещения журналисты могут входить только с разрешения администрации заведения. Кто ж им разрешит?

Остается только снимать приклеенные жевательные резинки под столом либо хвалебные сюжеты, то есть по сути рекламу.

Сегодня слушал на «Эхе» персонально нашего Дениса Драгунского.

Которому две милые дамы Ирина Воробъева и Оксана Чиж задали вопрос, что он думает о новой инициативе министра образования по поводу возвращения трудового воспитания в школы. А Денис Драгунский сказал, что идею эту поддерживает. И тут какой-то московский, по всей видимости, Некто прислал СМС о том, что они собирают в школе с родителей 220 000 рублей в месяц на уборку школы и поэтому его чадо не будет ничего руками делать.

А я подумал: а кого эти родители покупают? Ну в том смысле, что предпочтут ли они, чтоб их дети выросли жопорукими лентяями, ловко сдающими ЕГЭ?

Мне не очень нравится новый министр — православный сталинист. Но я категорически за то, чтобы школьники хоть что-то делали руками. Не уверен, что мытье полов — это именно то самое что-то. И уверен, что можно найти множество более интересных, осмысленных и полезных занятий, тем не менее развивающих начальные трудовые навыки и приводящие к полезному результату.

Возьмем как пример те же кормушки для птиц. Вы наверняка видели, что в городах появились совершенно ужасные «кормушки» сделанные из бытовых отходов — различных пластиковых бутылок, пакетов из-под сока и бог знает из чего еще. Знаете что мне напоминают эти «кормушки»? «Пепельныцы» из консервных или кофейных банок. И что, кто-то думает, что вот такие «кормушки» украшают наши города, так же точно, как такие «пепельныцы» украшают лестничные клетки?

Вы правда так думаете?

Но ведь это так удобно и быстро! Раз, и готова «кормушка». Два — сделана «пепельница». Быстрее, некогда тут думать про красоту!

А скажите, нельзя ли детей в школе учить, например, тому, как сделать окружающий мир красивым? И начать со школьной территории, например. Где снежной зимой можно общими усилиями строить большую горку. Или даже снежную крепость. А потом устраивать между школами соревнование — у кого крепость лучше. Осенью и весной можно немного прополоть, посадить цветы, развесить сделанные зимой сковречники.

Сейчас, правда, этого ничего делать нельзя! Потому что дети могут занозить пальчик. Или испачкать ручки. И вообще — наведение красоты — это срашная эксплуатация и педофилия, не иначе. Во всяком случае так, похоже, думают некоторые родители.

И выростают неумехи. Которые не умеют завязать узел, забить гвоздь, завернуть саморез или ровно отрезать ножом кусок пластика.

Этакое рукожопое будущее страны.

И разве это не беда?

Прочитал страшное:

Это была суббота, 10 сентября. Вечер, настроение прекрасное. И вдруг звонок — у нас пожар. Мы с дочкой и зятем тут же помчались в Беседы. Горел столярный цех на нашем этаже с другого конца здания.

Пожарные приехали довольно быстро, но ничего не делали. Стояли, смотрели и курили. Возможно, если б тушить начали сразу, таких страшных последствий удалось избежать. Мы носились, кричали, просили сделать хоть что-то. Нас посылали, отвечали «люди работают», хотя все пожарные машины стояли в стороне, и никто и не думал ничего делать.

Через час горел уже весь третий этаж, половина второго, начала проваливаться крыша.

Я ни в коем случае не могу судить, как должны работать пожарные, но все мы уверены, что начни они тушить сразу, можно было бы уберечь бОльшую часть здания.

Ну вот пример: мой зять бегал от машины к машине, пока ему наконец-то не удалось чуть не за шкирку усадить троих пожарных в кабину и подогнать машину к огню.

В это же самое время мы с дочерью пытались докричаться до начальника штаба, чтоб он хоть кого-то отправил туда, где горит.

Этот начальник разве что только матом нас не посылал. Мы кричали, просили, чтобы хоть что-то начали делать. «Люди работают» — весь ответ. Только когда прибежал наш охранник с криками:

— Вы вообще тушить начнёте, или будете смотреть, пока всё не сгорит к хуям? — «нач» сильно удивился:

— А что, там никого нет?

И лишь после этого, через полтора часа начались какие-то движения. Но к этому времени горело уже почти всё.

...

Когда к утру пожар уже потушили, мы поднялись по уцелевшей лестнице, хотели посмотреть, может что сохранилось. Все к тому времени уже уехали, осталось несколько пожарных, которые не хотели нас пускать внутрь:
— Чего вам там смотреть? Всё сгорело!

Мы всё же зашли. Зрелище было удручающим. Цех выгорел практически полностью. Оборудование, ткани, готовая продукция — ничего не осталось. Удивительным образом уцелел мой офис. Почти не пострадал от огня, но был разграблен. Понятно стало, почему нас не хотели туда пускать.
Из моего письменного стола были вывернуты все ящики. Все документы плавали в грязных лужах. Как их теперь восстанавливать? Не на один месяц работы.

Украли ноутбук, умудрились вынести двухметровый новый бампер от моей машины. Я теперь её и отремонтировать не смогу. Не на что. Даже два нерабочих телефона спёрли, которые зачем-то валялись у меня в ящике стола.
У соседей, товарищей по несчастью, вскрывали сейфы, украли новые инструменты. И много чего ещё.

...

Вчера я была в пожарной части г. Видное, писала объяснение. Оказывается, теперь у них там разные ведомства, «тушильщики» им не подчиняются, к сожалению.

Я была уже не первая, кто жаловался на безобразную работу пожарных и их мародёрство.

Оригинал взят у dolboeb в Отменить «пакет Яровой»

Я не верю в сайт РОИ, потому что все полезные антикоррупционные инициативы, получившие там поддержку 100 и более тысяч человек, были в итоге похоронены без рассмотрения по существу в какой-либо из инстанций, которым были адресованы.

Но сегодня, мне кажется, дело не в том, как на петицию отреагируют.
А в том, что позорный «пакет Яровой» уже подписан, и стал государственным законом.
У нас — у тех из нас, кто зарегистрирован на российском портале госуслуг — есть законная возможность сказать вслух то, что мы об этом думаем. Власть делает вид, что желает знать, пусть узнает. Потому что промолчать, не явиться на этот референдум — значит согласиться с собственным бессловесным положением и статусом. Может быть, у нас нет шансов повлиять, но у нас есть полная возможность не промолчать.

Голосование за отмену «пакета Яровой» проходит здесь:
https://www.roi.ru/28432/
Оно началось 7 июля, и на данную минуту собрало 29.452 голоса, включая мой.
До порога, обязывающего рассмотреть петицию на федеральном уровне, осталось 70.548 голосов.

Разумеется, любые кросспосты, ретвиты и прочие способы распространения этой ссылки приветствуются. Но не жалейте, пожалуйста, времени рассказать людям, которые Вас читают, почему именно этот закон плох и недопустим.

вот здесь есть про это довольно развёрнутая справка. Кому-то кажутся там самыми важными статьи за недоносительство, новые правила слежки за абонентами всех видов связи, ограничение свободы совести. Другому ближе новеллы про 7 лет лишения свободы за пост в соцсетях или разорение интернет-компаний. Думаю, всякий в состоянии объяснить своим читателям, почему таких законов в России быть не должно.

Да, я тоже проголосовал. Пока нас всего 29499. Но это же не футбол, в котором все разбираются, тут думать надо...

По наводке sudenko





25.06.2016

19.06.2016 г. примерно в 19:00 я находился возле дома по адресу г. Кемерово, ул. Дзержинского, 2 «А». Ко мне подошли двое, которые не представились, не предъявили свои удостоверения, не назвали причины обращения. Впоследствии я узнал, что один из подходивших — Опарин Анатолий Викторович.

Опарин А. В. и его сообщник попросили меня подойти к припаркованной неподалёку машине марки «УАЗ» с надписью «712» на боковой двери. Когда мы подошли к машине, Опарин А. В. достал ручку и протокол, на котором попросил меня написать, что я «пил спиртное». Так как я не пил спиртного, я написал в протоколе, что никакого алкоголя не употреблял.

Опарин А. В. и его сообщник начали незаконного применять ко мне физическую силу: схватили меня за руки и начали толкать к задней двери автомобиля. Я спросил, на каком основании они это делают, на что они не ответили. Когда им не удалось посадить меня в машину, Опарин А. В. достал электрошокер и ткнул им в меня, отчего я отшатнулся. Угрожая электрошокером, Опарин А. В. и его сообщник (водитель) затолкнули меня в машину и закрыли дверь.

Меня отвезли в отдел полиции «Центральный» города Кемерово (начальник — Шелеповский Дмитрий Николаевич) по адресу г. Кемерово, ул. Шестакова, 34.

На заднем дворе отдела полиции «Центральный» Опарин А. В. и его сообщник открыли дверь машины, начали хватать меня за руки, толкать к железной двери входа в здание. Я спрашивал, на каких основаниях ко мне применяют физическую силу, куда меня ведут, на каком основании меня вообще заводят в отделение. Никаких объяснений мне не дал ни Опарин А. В., ни его сообщник, ни присоединившиеся к ним полицейские.
Я заявлял им, что их действия незаконны, на что они отвечали, что им на это «плевать», и продолжали тащить меня к двери, держа за руки. Когда меня подтащили к двери, меня, окружало уже порядка восьми человек, часть которых стояла внутри. Те, кто были снаружи, начали проталкивать меня в дверной проём втроём или вчетвером.

Когда я понял, что мне просто могут сломать руки и ноги, я начал громко кричать: «Помогите, спасите, кто-нибудь!». Меня затащили в преддверие.Я кричал изо всех сил, чтобы услышали все, кто может услышать. Тогда Опарин А.В. обхватил меня за шею сзади рукой, перекрыв мне дыхание, чтобы подавить мой крик. Таким образом, он держал меня некоторое время. Левую руку со стороны спины в это время мне выворачивал сообщник Опарина А. В. Правой рукой я начал освобождать шею от руки Опарина А. В., но её схватил и начал отдергивать другой полицейский, а потом — тоже выворачивать. Когда мои руки были заблокированы, я почувствовал, что воздух перестал поступать совсем, и я начал терять сознание. Когда от потери дыхания я перестал двигаться, я потерял сознание. От удушения я терял сознание не менее двух раз.

Когда я первый раз потерял сознание и потом очнулся, я понял, что был на пороге смерти, но останавливаться полицейские не собирались. После моей первой потери сознания Опарин А. В. начал кричать: «Ну что, понял теперь?». Я, чтобы остаться в живых, начал хрипеть: «Да, понял, простите-извините!».

Никто на помощь мне не шёл (я надеялся на то, что кто-нибудь из диспетчерского состава или дознавателей образумит убивавших меня полицейских).

Как только я смог набрать воздуха в лёгкие, я снова начал кричать что есть мочи: «Спасите! Помогите! Убивают!». Меня снова начали душить, перекрыли дыхание, я начал хрипеть и снова потерял сознание. При этом в моменты прихода в сознание я запомнил, что кто-то из полицейских достал у меня из кармана смартфон, видимо, чтобы посмотреть, что на нём не ведётся запись, и положил обратно, но уже в другой карман.

Придя в сознание, я почувствовал на запястьях наручники — их пристегнули за спиной. На мой крик из железной двери в коридор первого этажа отделения выходили полицейские, из-за чего Опарин А. В. переставал душить меня. Полагаю, что попытка Опарина А. В. и его сообщников убить меня не была доведена до конца из-за появления посторонних лиц.

В преддверии входа в здание по ул. Шестакова, 34 Опарин А. В. и находившиеся с ним около восьми полицейских наносили мне несколько десятков ударов по всему телу руками и ногами, в течение нескольких минут. При этом я кричал, когда был в сознании (крики должны быть зафиксированы камерами наблюдения, которые установлены в здании отдела полиции).

После избиения и попыток убить меня в преддверии отдела, Опарин А. В. и его сообщник вытащили меня в наручниках из входа на улицу и подвели к деревянной скамье, стоящей в углу возле преддверия. Там Опарин, пользуясь тем, что я не могу опереться руками, которые были туго сцеплены за спиной наручниками, толкнул меня к стене, поставил подножку, и я упал головой на угол скамьи, повредив лоб. Кровь, забрызгавшая стену, была потом зафиксирована моим товарищем на видеокамеру.

Меня затащили в машину, припаркованную неподалёку, чтобы родственники (которые пришли за мной, когда узнали, что на меня напали) не смогли увидеть меня с побоями: к тому моменту моё лицо сильно опухло, и было залито кровью.

Когда я увидел маму (Калиниченко Риту Николаевну) и брата (Калиниченко Филиппа Юрьевича), пытавшихся пройти в здание (машина стояла так, чтобы они её не заметили), то начал кричать им из машины, чтобы они увидели, где я нахожусь. Они подошли к машине и спросили Опарина А. В. и его сообщника, сидевших в машине, за что меня избили, и какие законные требования были у полицейских. Полицейские не назвали никаких законных требований, не озвучили никаких обвинений, никаких фактов правонарушений, совершённых мной.

Брата, который пытался мне помочь, полицейские отталкивали, незаконно применяя к нему физическую силу, хватали за руки, за плечи. Меня полицейские снова начали тащить ко входу в здание, не поясняя причин задержания и не предъявляя никаких законных требований. Моей матери, Калиниченко Р. Н., удалось пройти со мной в здание, а брата, Калиниченко Ф. Ю., не пустили, оттолкнув его и силой закрыв дверь. Впоследствии ему удалось пройти в здание и снять на видеокамеру происходившее там.

В коридоре здания по адресу ул. Шестакова, 34, мои родственники пытались выяснить у стоявших там полицейских, каковы законные основания их действий. Полицейские не пояснили, почему они надели на меня наручники, за что меня задержали, почему ко мне применяли физическую силу, и какие правонарушения мне инкриминируются. Полицейские вели себя недостойно, оскорбляли меня и моих родственников.

Далее полицейские начали затаскивать меня с применением силы из коридора в так называемую комнату административно задержанных, где находился свидетель — задержанный по имени Михаил — который снимал на камеру телефона действия полицейских и кричал им, что они совершают противоправные действия.

Впоследствии, полицейские уничтожили улики своих преступлений: отобрали у Михаила телефон с угрозой применить к нему насилие, после чего из «клетки», находясь в которой он производил видеосъёмку, увели его в одну из «ячеек» подальше.

Так как действия полицейских были незаконными, мои родственники спрашивали, на каком основании полицейские применяли ко мне физическую силу, заталкивая в комнату административно задержанных. Полицейские вместо объяснений отталкивали и мою маму, и брата, применяя к ним незаконное физическое воздействие к ним: хватали за руки, толкали. Меня без объяснения причин затащили в «клетку» и долго не расстёгивали наручники даже там, хотя мои запястья были чересчур сильно пережаты и кровоточили, ладони затекли, пальцы и кисти рук онемели.

В комнату административно задержанных, когда я там находился, заходил человек в штатской одежде, который приводил с собой двух задержанных- провокаторов. Провокаторы не были мне знакомы, но почему-то обращались ко мне, пытаясь воздействовать на меня, говорили, чтобы я попросил своих родственников удалиться. Человек в штатском давал указания полицейским в форме, вёл себя нагло, давал распоряжения. Позже мне удалось выяснить его имя. Это был Рыбак Николай Николаевич. Заходя в комнату административно задержанных, он не представился.

Рыбак Н. Н. применял силу по отношению к моей матери Калиниченко Р. Н.: хватал за руки, толкал руками в бок и в спину. Полицейские с применением физической силы вывели из комнаты моего брата, Калиниченко Ф. Ю.

Далее, выходя из комнаты административно задержанных, Рыбак Н. Н. встретил на лестничной площадке моего брата Калиниченко Ф. Ю., схватил видеокамеру, стоимостью порядка 8 тысяч рублей — и со словами «Ты что, блогер?» бросил ее на пол. Рядом с ним стоял один из провокаторов, который был свидетелем незаконных действий Рыбака Н. Н. и улыбался.

На следующий день, утром 20.06.2016 г. Рыбак Николай Николаевич во дворе отдела полиции «Центральный» по адресу ул. Шестакова, 34 при свидетелях — задержанных, которых вывели во двор, чтобы отвозить в суд, высказал мне угрозу убить моего брата.

19.06.2016 г. находившиеся в комнате административно задержанных полицейские (одна из которых — женщина) вели себя недостойно, оскорбляли меня и мою мать, Калиниченко Р. Н., обвиняя нас в том, что теперь из-за меня «у них будут проблемы». При этом на мои просьбы снять или хотя бы ослабить наручники полицейские реагировали издёвками, снимать или ослаблять наручники отказывались, из-за чего у меня было затруднено поступление крови в кисти рук, пальцы немели, кисти становились синего цвета, на запястьях появились раны, из которых шла кровь.

Женщина в полицейской форме, находившаяся в комнате административно задержанных, осознанно высказывала клевету, говоря моей матери, что я, якобы, нахожусь в состоянии алкогольного опьянения. Когда же я предложил провести первичное медицинское освидетельствование на предмет алкогольного опьянения, женщина стала утверждать, что я нахожусь в наркотическом опьянении («под спайсом»), и что при таком виде опьянения запах выявить нельзя. Когда же я предложил провести медицинское освидетельствование на предмет наркотического опьянения, женщина в форме полицейского отказалась это сделать.

Моя мать просила полицейских вызвать скорую медицинскую помощь, на что полицейские многократно отвечали отказом и пытались убедить мою мать покинуть комнату административно задержанных. Мама заявила полицейским, что боится за мою жизнь и здоровье, поскольку несколько минут назад полицейские пытались меня убить. Она сказала, что не оставит меня, пока не приедет скорая помощь. Только тогда полицейские вызвали скорую помощь.

После вызова скорой помощи в комнату административно задержанных зашёл следователь Руслан Шалимов, который представился, предъявил мне своё служебное удостоверение, и сказал, что хочет меня опросить. К этому моменту в комнату административно задержаных зашли врачи, которые, увидев моё состояние, сказали, что меня необходимо срочно вести в больницу для обследования.

19.06.2016 г. около 23:15 на машине скорой помощи меня доставили в сопровождении нескольких полицейских, среди которых был Опарин А. В., в приёмное отделение Городской клинической больницы №3 г. Кемерово. Позже в больницу подъехал следователь следственного комитета Руслан Шалиов.

С 23 часов 15 минут 19.06.2016 г. до примерно двух-трёх часов 20.06.2016 г. я ожидал осмотра меня врачами в Городской клинической больнице №3 г. Кемерово. Когда у меня брали анализ крови, я попросил врача, чтобы обязательно проверили кровь на алкогольное и наркотическое опьянение, однако в результатах осмотра, выданных мне непосредственно на руки, таких данных я не нашёл.

В больнице меня сначала осмотрел невролог (нейрохирург), после чего я около часа ждал осмотра травматологом и отоларингологом. После осмотра невролог (нейрохирург) Барбышев В. А. сказал сопровождавшим меня полицейским (в т. ч. Опарину А. В.) и следователю Руслану Шалимову, что меня необходимо везти в Кемеровский Областной Клинический Госпиталь для Ветеранов Войн к дежурному отоларингологу на дополнительный осмотр.

Однако полицейские, примерно в третьем часу 20.06.2016 г., выйдя с нами (мной, моей мамой и моим братом) во внутренний двор больницы, начали снова незаконно применять ко мне и к моему брату физическую силу, в присутствии следователя Руслана Шалимов, заталкивая меня в автомобиль, чтобы везти в отделение полиции. На вопрос моего брата, на каких основаниях меня снова пытаются увезти в полицию, полицейские отвечали, что я, согласно составленному ими протоколу, являюсь административно задержанным. Однако самого протокола они не предъявили, заявив, что у них его с собой нет.

При этом в протоколе, который составлялся Опариным А. В. 19.06.2016 г. примерно в 19:00 возле дома по адресу г. Кемерово, ул. Дзержинского, 2 «А», я написал, что административных нарушений не совершал, спиртного не употреблял. Никаких понятых Опарин А. В. и его сообщник при составлении протокола не приглашали, а просто начали заталкивать меня в машину.

В третьем часу 20.06.2016 г. я, Калиниченко Р. Н. и Калниченко Ф. Ю. обратились к стоявшему здесь же, во дворе ГКБ № 3, следователю Руслану Шалимову, с просьбой пресечь незаконные действия полицейских, чтобы мне дали возможность исполнить предписание врача Барбышева В. А. поехать на осмотр к дежурному отоларингологу в Кемеровский Областной Клинический Госпиталь для Ветеранов Войн.

Однако следователь сказал, что протокол задержания он видел, однако подтвердил, что этого протокола не было ни у него, ни у полицейских. При наших попытках обратиться к следователю Руслану Шалимову за помощью в реализации наших законных прав, следователь бездействовал, поощрял незаконные действия полицейских по применению физической силы ко мне и моему брату без протокола и каких- либо документов.

Полицейские нарушили моё право на медицинскую помощь, не дав мне возможности пройти осмотр у отоларинголога в Госпитале для Ветеранов Войн. Не предъявив мне никаких документов, никаких протоколов, с применением физической силы Опарин А. В., и двое его сообщников (в числе которых водитель) усадили меня в автомобиль и отвезли в отдел полиции «Центральный» г. Кемерово, в комнату административно задержанных, где продержали без законных оснований до примерно 12-13 часов дня 20.06.2016 г.

20.06.2016 г. из отдела полиции «Центральный» г. Кемерово меня вместе с задержанными повезли в Центральный районный суд г. Кемерово по адресу ул. Черняховского, 2 «А».

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. отказал желающим присутствовать на судебном процессе слушателям, которые ожидали в фойе здания суда. На мой вопрос, на каких основаниях он проводит процесс в закрытом режиме, Вялов ответил, что ему «не хочется, чтобы в зале суда кто-либо ещё присутствовал». На мой вопрос, на каких основаниях он запрещает людям присутствовать на судебном процессе, судья Вялов Александр Александрович ответил, что «просто потому, что ему так хочется».

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. приступил к исследованию доказательств не предоставив мне возможности заявлять ходатайства. Он начал зачитывать протоколы с данными, не соответствующими действительности, составленные полицейскими, которые пытались убить меня в отделе полиции «Центральный» г. Кемерово.

После того, как судьёй был зачитан первый протокол, я заявил Вялову А. А., что он нарушил порядок судебного заседания, в ответ на что Вялов А. А. сказал, что все мои реплики являются перебиванием судьи и в случае чего он может расценивать всё сказанное мной как неуважение к суду с соответствующими последствиями. Тем не менее я стал реализовывать своё законное право заявлять ходатайства. Тогда судья сказал, что делает мне замечание, и дал указание присутствовавшим с суде приставу и полицейскому писать рапорты о том, что я нарушал порядок суда.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А, А. отказал мне в ходатайстве о привлечении Калиниченко Ф. Ю. в качестве моего защитника в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. отказал мне в ходатайстве о привлечении в качестве моего представителя Лаврентьева М. А. в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А, отказал мне в ходатайстве о привлечении в качестве моего представителя Шпаковича И. Ю. в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. проигнорировал моё письменное заявление, в котором были высказаны обстоятельства, свидетельствующие о совершённом преступлении и не передал заявление в правоохранительные органы.

Судья Вялов А. А. вынес решение о совершении мной административного правонарушения только на основании ложных показаний заинтересованных лиц. При этом никакие другие доказательства он не учёл. Постановление судьи Вялова А. А. от 20.06.2016 г. незаконно.

Вина лиц, применявших ко мне насилие с целью убийства, доказывается в том числе справками из медицинских учреждений, видеозаписями с камер наблюдения, установленных в отделе полиции «Центральный» г. Кемерово (ул. Шестакова, 34), свидетельскими показаниями Калиниченко Филиппа Юрьевича и Калиниченко Риты Николаевны, а также свидетельскими показаниями задержанных, которые с 19.06.2016 г. по 20.06.2016 г. пребывали в отделе полиции «Центральный» и прочим.

В отношении меня умышленно были совершены преступления, предусмотренные:

— пунктом ж) ч. 2 ст. 105 УК РФ (ст. 30 УК РФ) — «Покушение на убийство»;

пунктом г) ч. 2 ст. 112 УК РФ — «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»;

пунктом а) ч. 2 ст. 127 УК РФ — «Незаконное лишение свободы»;

— ч. 1 ст. 285 УК РФ — «Злоупотребление должностными полномочиями»;

ч.З ст. 286 УК РФ — «Превышение должностных полномочий»;

ч. 2 ст. 292 УК РФ — «Служебный подлог»;

ч. 2 ст, 301 УК РФ — «Незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей»;

ч. 2 ст. 305 УК РФ — «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или судебного акта»;

В отношении моей матери Калиниченко Р. Н. Рыбаком Николаем Николаевичем были совершены преступные действия, квалифицируемые частью 1 статьи 116 Уголовного Кодекса Российской Федерации.

В отношении моего брата Калиниченко Ф. 10. сотрудниками отдела полиции «Центральный» г. Кемерово и Рыбаком Николаем Николаевичем были совершены преступления, предусмотренные:

частью 1 ст. 116 УК РФ — «Побои»;

частью 1 ст. 167 УК РФ — «Умышленное повреждение имущества».

На основании изложенного

требую привлечь к уголовной ответственности лиц, совершивших в отношении меня, моей матери Калиниченко Р. Н. и моего брата Калиниченко Ф. Ю. преступления».



Еще больше подробностей здесь

Тут Андрей Шаккар предложил всем  обратиться с вопросом г господину Мамуту. Пока, как я понимаю, немногие это сделали, но я, пожалуй, Андрея поддержу.

Господин Мамут, расскажите тем, кто все-таки создает что-то в ЖЖ (а не тупо копипиздит, простите за выражение),  это ваша инициатива — дать вторую жизнь бездарно проваленному проекту Василия Гулина «Журнал ЖЖ» или собственная инициатива команды журналистов и редакторов?