Вести из провинции

По наводке sudenko





25.06.2016

19.06.2016 г. примерно в 19:00 я находился возле дома по адресу г. Кемерово, ул. Дзержинского, 2 «А». Ко мне подошли двое, которые не представились, не предъявили свои удостоверения, не назвали причины обращения. Впоследствии я узнал, что один из подходивших — Опарин Анатолий Викторович.

Опарин А. В. и его сообщник попросили меня подойти к припаркованной неподалёку машине марки «УАЗ» с надписью «712» на боковой двери. Когда мы подошли к машине, Опарин А. В. достал ручку и протокол, на котором попросил меня написать, что я «пил спиртное». Так как я не пил спиртного, я написал в протоколе, что никакого алкоголя не употреблял.

Опарин А. В. и его сообщник начали незаконного применять ко мне физическую силу: схватили меня за руки и начали толкать к задней двери автомобиля. Я спросил, на каком основании они это делают, на что они не ответили. Когда им не удалось посадить меня в машину, Опарин А. В. достал электрошокер и ткнул им в меня, отчего я отшатнулся. Угрожая электрошокером, Опарин А. В. и его сообщник (водитель) затолкнули меня в машину и закрыли дверь.

Меня отвезли в отдел полиции «Центральный» города Кемерово (начальник — Шелеповский Дмитрий Николаевич) по адресу г. Кемерово, ул. Шестакова, 34.

На заднем дворе отдела полиции «Центральный» Опарин А. В. и его сообщник открыли дверь машины, начали хватать меня за руки, толкать к железной двери входа в здание. Я спрашивал, на каких основаниях ко мне применяют физическую силу, куда меня ведут, на каком основании меня вообще заводят в отделение. Никаких объяснений мне не дал ни Опарин А. В., ни его сообщник, ни присоединившиеся к ним полицейские.
Я заявлял им, что их действия незаконны, на что они отвечали, что им на это «плевать», и продолжали тащить меня к двери, держа за руки. Когда меня подтащили к двери, меня, окружало уже порядка восьми человек, часть которых стояла внутри. Те, кто были снаружи, начали проталкивать меня в дверной проём втроём или вчетвером.

Когда я понял, что мне просто могут сломать руки и ноги, я начал громко кричать: «Помогите, спасите, кто-нибудь!». Меня затащили в преддверие.Я кричал изо всех сил, чтобы услышали все, кто может услышать. Тогда Опарин А.В. обхватил меня за шею сзади рукой, перекрыв мне дыхание, чтобы подавить мой крик. Таким образом, он держал меня некоторое время. Левую руку со стороны спины в это время мне выворачивал сообщник Опарина А. В. Правой рукой я начал освобождать шею от руки Опарина А. В., но её схватил и начал отдергивать другой полицейский, а потом — тоже выворачивать. Когда мои руки были заблокированы, я почувствовал, что воздух перестал поступать совсем, и я начал терять сознание. Когда от потери дыхания я перестал двигаться, я потерял сознание. От удушения я терял сознание не менее двух раз.

Когда я первый раз потерял сознание и потом очнулся, я понял, что был на пороге смерти, но останавливаться полицейские не собирались. После моей первой потери сознания Опарин А. В. начал кричать: «Ну что, понял теперь?». Я, чтобы остаться в живых, начал хрипеть: «Да, понял, простите-извините!».

Никто на помощь мне не шёл (я надеялся на то, что кто-нибудь из диспетчерского состава или дознавателей образумит убивавших меня полицейских).

Как только я смог набрать воздуха в лёгкие, я снова начал кричать что есть мочи: «Спасите! Помогите! Убивают!». Меня снова начали душить, перекрыли дыхание, я начал хрипеть и снова потерял сознание. При этом в моменты прихода в сознание я запомнил, что кто-то из полицейских достал у меня из кармана смартфон, видимо, чтобы посмотреть, что на нём не ведётся запись, и положил обратно, но уже в другой карман.

Придя в сознание, я почувствовал на запястьях наручники — их пристегнули за спиной. На мой крик из железной двери в коридор первого этажа отделения выходили полицейские, из-за чего Опарин А. В. переставал душить меня. Полагаю, что попытка Опарина А. В. и его сообщников убить меня не была доведена до конца из-за появления посторонних лиц.

В преддверии входа в здание по ул. Шестакова, 34 Опарин А. В. и находившиеся с ним около восьми полицейских наносили мне несколько десятков ударов по всему телу руками и ногами, в течение нескольких минут. При этом я кричал, когда был в сознании (крики должны быть зафиксированы камерами наблюдения, которые установлены в здании отдела полиции).

После избиения и попыток убить меня в преддверии отдела, Опарин А. В. и его сообщник вытащили меня в наручниках из входа на улицу и подвели к деревянной скамье, стоящей в углу возле преддверия. Там Опарин, пользуясь тем, что я не могу опереться руками, которые были туго сцеплены за спиной наручниками, толкнул меня к стене, поставил подножку, и я упал головой на угол скамьи, повредив лоб. Кровь, забрызгавшая стену, была потом зафиксирована моим товарищем на видеокамеру.

Меня затащили в машину, припаркованную неподалёку, чтобы родственники (которые пришли за мной, когда узнали, что на меня напали) не смогли увидеть меня с побоями: к тому моменту моё лицо сильно опухло, и было залито кровью.

Когда я увидел маму (Калиниченко Риту Николаевну) и брата (Калиниченко Филиппа Юрьевича), пытавшихся пройти в здание (машина стояла так, чтобы они её не заметили), то начал кричать им из машины, чтобы они увидели, где я нахожусь. Они подошли к машине и спросили Опарина А. В. и его сообщника, сидевших в машине, за что меня избили, и какие законные требования были у полицейских. Полицейские не назвали никаких законных требований, не озвучили никаких обвинений, никаких фактов правонарушений, совершённых мной.

Брата, который пытался мне помочь, полицейские отталкивали, незаконно применяя к нему физическую силу, хватали за руки, за плечи. Меня полицейские снова начали тащить ко входу в здание, не поясняя причин задержания и не предъявляя никаких законных требований. Моей матери, Калиниченко Р. Н., удалось пройти со мной в здание, а брата, Калиниченко Ф. Ю., не пустили, оттолкнув его и силой закрыв дверь. Впоследствии ему удалось пройти в здание и снять на видеокамеру происходившее там.

В коридоре здания по адресу ул. Шестакова, 34, мои родственники пытались выяснить у стоявших там полицейских, каковы законные основания их действий. Полицейские не пояснили, почему они надели на меня наручники, за что меня задержали, почему ко мне применяли физическую силу, и какие правонарушения мне инкриминируются. Полицейские вели себя недостойно, оскорбляли меня и моих родственников.

Далее полицейские начали затаскивать меня с применением силы из коридора в так называемую комнату административно задержанных, где находился свидетель — задержанный по имени Михаил — который снимал на камеру телефона действия полицейских и кричал им, что они совершают противоправные действия.

Впоследствии, полицейские уничтожили улики своих преступлений: отобрали у Михаила телефон с угрозой применить к нему насилие, после чего из «клетки», находясь в которой он производил видеосъёмку, увели его в одну из «ячеек» подальше.

Так как действия полицейских были незаконными, мои родственники спрашивали, на каком основании полицейские применяли ко мне физическую силу, заталкивая в комнату административно задержанных. Полицейские вместо объяснений отталкивали и мою маму, и брата, применяя к ним незаконное физическое воздействие к ним: хватали за руки, толкали. Меня без объяснения причин затащили в «клетку» и долго не расстёгивали наручники даже там, хотя мои запястья были чересчур сильно пережаты и кровоточили, ладони затекли, пальцы и кисти рук онемели.

В комнату административно задержанных, когда я там находился, заходил человек в штатской одежде, который приводил с собой двух задержанных- провокаторов. Провокаторы не были мне знакомы, но почему-то обращались ко мне, пытаясь воздействовать на меня, говорили, чтобы я попросил своих родственников удалиться. Человек в штатском давал указания полицейским в форме, вёл себя нагло, давал распоряжения. Позже мне удалось выяснить его имя. Это был Рыбак Николай Николаевич. Заходя в комнату административно задержанных, он не представился.

Рыбак Н. Н. применял силу по отношению к моей матери Калиниченко Р. Н.: хватал за руки, толкал руками в бок и в спину. Полицейские с применением физической силы вывели из комнаты моего брата, Калиниченко Ф. Ю.

Далее, выходя из комнаты административно задержанных, Рыбак Н. Н. встретил на лестничной площадке моего брата Калиниченко Ф. Ю., схватил видеокамеру, стоимостью порядка 8 тысяч рублей — и со словами «Ты что, блогер?» бросил ее на пол. Рядом с ним стоял один из провокаторов, который был свидетелем незаконных действий Рыбака Н. Н. и улыбался.

На следующий день, утром 20.06.2016 г. Рыбак Николай Николаевич во дворе отдела полиции «Центральный» по адресу ул. Шестакова, 34 при свидетелях — задержанных, которых вывели во двор, чтобы отвозить в суд, высказал мне угрозу убить моего брата.

19.06.2016 г. находившиеся в комнате административно задержанных полицейские (одна из которых — женщина) вели себя недостойно, оскорбляли меня и мою мать, Калиниченко Р. Н., обвиняя нас в том, что теперь из-за меня «у них будут проблемы». При этом на мои просьбы снять или хотя бы ослабить наручники полицейские реагировали издёвками, снимать или ослаблять наручники отказывались, из-за чего у меня было затруднено поступление крови в кисти рук, пальцы немели, кисти становились синего цвета, на запястьях появились раны, из которых шла кровь.

Женщина в полицейской форме, находившаяся в комнате административно задержанных, осознанно высказывала клевету, говоря моей матери, что я, якобы, нахожусь в состоянии алкогольного опьянения. Когда же я предложил провести первичное медицинское освидетельствование на предмет алкогольного опьянения, женщина стала утверждать, что я нахожусь в наркотическом опьянении («под спайсом»), и что при таком виде опьянения запах выявить нельзя. Когда же я предложил провести медицинское освидетельствование на предмет наркотического опьянения, женщина в форме полицейского отказалась это сделать.

Моя мать просила полицейских вызвать скорую медицинскую помощь, на что полицейские многократно отвечали отказом и пытались убедить мою мать покинуть комнату административно задержанных. Мама заявила полицейским, что боится за мою жизнь и здоровье, поскольку несколько минут назад полицейские пытались меня убить. Она сказала, что не оставит меня, пока не приедет скорая помощь. Только тогда полицейские вызвали скорую помощь.

После вызова скорой помощи в комнату административно задержанных зашёл следователь Руслан Шалимов, который представился, предъявил мне своё служебное удостоверение, и сказал, что хочет меня опросить. К этому моменту в комнату административно задержаных зашли врачи, которые, увидев моё состояние, сказали, что меня необходимо срочно вести в больницу для обследования.

19.06.2016 г. около 23:15 на машине скорой помощи меня доставили в сопровождении нескольких полицейских, среди которых был Опарин А. В., в приёмное отделение Городской клинической больницы №3 г. Кемерово. Позже в больницу подъехал следователь следственного комитета Руслан Шалиов.

С 23 часов 15 минут 19.06.2016 г. до примерно двух-трёх часов 20.06.2016 г. я ожидал осмотра меня врачами в Городской клинической больнице №3 г. Кемерово. Когда у меня брали анализ крови, я попросил врача, чтобы обязательно проверили кровь на алкогольное и наркотическое опьянение, однако в результатах осмотра, выданных мне непосредственно на руки, таких данных я не нашёл.

В больнице меня сначала осмотрел невролог (нейрохирург), после чего я около часа ждал осмотра травматологом и отоларингологом. После осмотра невролог (нейрохирург) Барбышев В. А. сказал сопровождавшим меня полицейским (в т. ч. Опарину А. В.) и следователю Руслану Шалимову, что меня необходимо везти в Кемеровский Областной Клинический Госпиталь для Ветеранов Войн к дежурному отоларингологу на дополнительный осмотр.

Однако полицейские, примерно в третьем часу 20.06.2016 г., выйдя с нами (мной, моей мамой и моим братом) во внутренний двор больницы, начали снова незаконно применять ко мне и к моему брату физическую силу, в присутствии следователя Руслана Шалимов, заталкивая меня в автомобиль, чтобы везти в отделение полиции. На вопрос моего брата, на каких основаниях меня снова пытаются увезти в полицию, полицейские отвечали, что я, согласно составленному ими протоколу, являюсь административно задержанным. Однако самого протокола они не предъявили, заявив, что у них его с собой нет.

При этом в протоколе, который составлялся Опариным А. В. 19.06.2016 г. примерно в 19:00 возле дома по адресу г. Кемерово, ул. Дзержинского, 2 «А», я написал, что административных нарушений не совершал, спиртного не употреблял. Никаких понятых Опарин А. В. и его сообщник при составлении протокола не приглашали, а просто начали заталкивать меня в машину.

В третьем часу 20.06.2016 г. я, Калиниченко Р. Н. и Калниченко Ф. Ю. обратились к стоявшему здесь же, во дворе ГКБ № 3, следователю Руслану Шалимову, с просьбой пресечь незаконные действия полицейских, чтобы мне дали возможность исполнить предписание врача Барбышева В. А. поехать на осмотр к дежурному отоларингологу в Кемеровский Областной Клинический Госпиталь для Ветеранов Войн.

Однако следователь сказал, что протокол задержания он видел, однако подтвердил, что этого протокола не было ни у него, ни у полицейских. При наших попытках обратиться к следователю Руслану Шалимову за помощью в реализации наших законных прав, следователь бездействовал, поощрял незаконные действия полицейских по применению физической силы ко мне и моему брату без протокола и каких- либо документов.

Полицейские нарушили моё право на медицинскую помощь, не дав мне возможности пройти осмотр у отоларинголога в Госпитале для Ветеранов Войн. Не предъявив мне никаких документов, никаких протоколов, с применением физической силы Опарин А. В., и двое его сообщников (в числе которых водитель) усадили меня в автомобиль и отвезли в отдел полиции «Центральный» г. Кемерово, в комнату административно задержанных, где продержали без законных оснований до примерно 12-13 часов дня 20.06.2016 г.

20.06.2016 г. из отдела полиции «Центральный» г. Кемерово меня вместе с задержанными повезли в Центральный районный суд г. Кемерово по адресу ул. Черняховского, 2 «А».

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. отказал желающим присутствовать на судебном процессе слушателям, которые ожидали в фойе здания суда. На мой вопрос, на каких основаниях он проводит процесс в закрытом режиме, Вялов ответил, что ему «не хочется, чтобы в зале суда кто-либо ещё присутствовал». На мой вопрос, на каких основаниях он запрещает людям присутствовать на судебном процессе, судья Вялов Александр Александрович ответил, что «просто потому, что ему так хочется».

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. приступил к исследованию доказательств не предоставив мне возможности заявлять ходатайства. Он начал зачитывать протоколы с данными, не соответствующими действительности, составленные полицейскими, которые пытались убить меня в отделе полиции «Центральный» г. Кемерово.

После того, как судьёй был зачитан первый протокол, я заявил Вялову А. А., что он нарушил порядок судебного заседания, в ответ на что Вялов А. А. сказал, что все мои реплики являются перебиванием судьи и в случае чего он может расценивать всё сказанное мной как неуважение к суду с соответствующими последствиями. Тем не менее я стал реализовывать своё законное право заявлять ходатайства. Тогда судья сказал, что делает мне замечание, и дал указание присутствовавшим с суде приставу и полицейскому писать рапорты о том, что я нарушал порядок суда.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А, А. отказал мне в ходатайстве о привлечении Калиниченко Ф. Ю. в качестве моего защитника в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. отказал мне в ходатайстве о привлечении в качестве моего представителя Лаврентьева М. А. в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А, отказал мне в ходатайстве о привлечении в качестве моего представителя Шпаковича И. Ю. в судебный процесс.

Судья Центрального районного суда г. Кемерово Вялов А. А. проигнорировал моё письменное заявление, в котором были высказаны обстоятельства, свидетельствующие о совершённом преступлении и не передал заявление в правоохранительные органы.

Судья Вялов А. А. вынес решение о совершении мной административного правонарушения только на основании ложных показаний заинтересованных лиц. При этом никакие другие доказательства он не учёл. Постановление судьи Вялова А. А. от 20.06.2016 г. незаконно.

Вина лиц, применявших ко мне насилие с целью убийства, доказывается в том числе справками из медицинских учреждений, видеозаписями с камер наблюдения, установленных в отделе полиции «Центральный» г. Кемерово (ул. Шестакова, 34), свидетельскими показаниями Калиниченко Филиппа Юрьевича и Калиниченко Риты Николаевны, а также свидетельскими показаниями задержанных, которые с 19.06.2016 г. по 20.06.2016 г. пребывали в отделе полиции «Центральный» и прочим.

В отношении меня умышленно были совершены преступления, предусмотренные:

— пунктом ж) ч. 2 ст. 105 УК РФ (ст. 30 УК РФ) — «Покушение на убийство»;

пунктом г) ч. 2 ст. 112 УК РФ — «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»;

пунктом а) ч. 2 ст. 127 УК РФ — «Незаконное лишение свободы»;

— ч. 1 ст. 285 УК РФ — «Злоупотребление должностными полномочиями»;

ч.З ст. 286 УК РФ — «Превышение должностных полномочий»;

ч. 2 ст. 292 УК РФ — «Служебный подлог»;

ч. 2 ст, 301 УК РФ — «Незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей»;

ч. 2 ст. 305 УК РФ — «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или судебного акта»;

В отношении моей матери Калиниченко Р. Н. Рыбаком Николаем Николаевичем были совершены преступные действия, квалифицируемые частью 1 статьи 116 Уголовного Кодекса Российской Федерации.

В отношении моего брата Калиниченко Ф. 10. сотрудниками отдела полиции «Центральный» г. Кемерово и Рыбаком Николаем Николаевичем были совершены преступления, предусмотренные:

частью 1 ст. 116 УК РФ — «Побои»;

частью 1 ст. 167 УК РФ — «Умышленное повреждение имущества».

На основании изложенного

требую привлечь к уголовной ответственности лиц, совершивших в отношении меня, моей матери Калиниченко Р. Н. и моего брата Калиниченко Ф. Ю. преступления».



Еще больше подробностей здесь

Опять 47news радует:

Георгий Бородянский в «Новой газете» рассказывает, какими делами полиция занимается

После визита в поликлинику правоохранителей врач-травматолог получил травму.

В конце мая в разгар рабочего дня в кабинет врача-травматолога и ортопеда городской поликлиники №1 Максима Возчикова вошли без стука трое в штатском. Представились сотрудниками ОБЭП. Один из них показал, не разворачивая, красную корочку, двое подошли со спины, схватили доктора под руки, подняли со стула, спросили, куда он положил деньги, которые заплатил ему некий пациент за «лист нетрудоспособности», и, не получив ответа, стали обыскивать. Постановления на обыск, сказал «Новой» адвокат Михаил Завьялов, у них не было.

Сначала небольшая загадка. Как вы думаете, что это такое:



Ну я до завтра вас мучить не буду, ответ


Это очередные уроды, которым после выпитого не обо что было руки почесать, выломали в очередной (насколько я помню, уже в третий раз) решетку в оградке.

Виноваты ли эти алкаши в том, что они уродуют свой город?

Несомненно.

Но есть ли еще кто-то в этом виноватый?

Я думаю, что это именно так. Во-первых я бы к виноватым отнес тех проектировщиков, которые «спроектировали» подобную оградку. Ну настолько хлипкое это сооружение, что любой, более-менее нечахлый алкоголик его сломать может. А во-вторых я бы отнес к виноватым наших доблестных полицейских. Которые этих самых алкоголиков, что зимой и летом устраивают в прогулочной зоне свои «застолья» (столов-то тут нет, так они устраивают заперилья), в упор не замечают. Как будто эти алкоголики из стекла сделаны самого наипрозрачнейшего.

Кстати, насколько мне известно, эти самые полицейские на наши налоги существуют. И ремонтируют городские власти эту оградку тоже не наши налоги.

Не переплачиваем ли мы?

Раньше как-то не боялся звонить в полицию, если видел какой-то непорядок. И даже называл свои данные: адрес, фамилию, номер телефона.

Но после этой новости не уверен, что решусь на подобное безрассудство еще раз. Спокойствие и здоровье моих родных я оцениваю гораздо дороже трех тысяч.

Тут у нас вчера какой-то праздник устроили. Что-то про день молодежи говорили. Может быть я не молодежь уже и не понимаю, что это за праздник?

Но вечером, как обычно, пошли мы с псом погулять. И дошли до этого самого праздника. Который в первую очередь обнаружил себя большим количеством алкоголиков. Алкоголики были везде они сидели на парапетах, стояли на дорожках и газонах, ими была заполнена почти все площадь перед дворцом культуры. Алкоголики были разных возрастов, ничего, что праздновали какой-то молодежный праздник. Подростки и великовозрастные мужики и тетки, потолще и потоньше, высокие и низкие. Большая часть пила пиво. Но были и те, кто заправлялся водкой, шампанским, всякими ягами и прочими спиртосодержащими продуктами.

У входа в отделение «Сбербанка», рядом со ступеньками, я обнаружил пару «стражей правопорядка» — майора и сержанта. Подошел. И поинтересовался, а не отменили ли случаем Кодекс об административных правонарушениях? Оказалось, что пока не отменили.

— Ну а почему же вы не задерживаете его нарушителей? Тех, кто в общественном месте пьянствует, — снова поинтересовался я.

Оказалось, что они не могут. Всех, что ли задерживать?

Ну да, действительно... Разве всех задержишь? Тем более, что администрация не помогла правоохранителям и стала запрещать продажу спиртного...

Только вот что я подумал: а если бы (не дай бог, конечно) сразу десять человек стали бы стрелять в толпу. Их бы тоже никто задерживать не стал? Ну ведь всех не задержишь, не так ли?

Или по праздникам закон не действует? Но я ведь помню, как ровно десяь лет назад, когда привезли ту самую икону, на этой же площади стояли рамки. Вся улица была ими перегорожена. И у каждой рамки стоял тогдашний милиционер. И с пивом не пускали. Ну да, обыскивали.

И еще я вот что подумал: почему у нас полиции не хватает на поддержание порядка? Не потому ли, что она почти вся сосредоточена в Москве и занята там охраной тех, кто в Кремле да Ново-Огарево посиживает? И может быть, никакой реальной власти те люди, что прячутся за полицейских да омоновцев, уже давно не имеют? А щеки надувают по привычке, как в молодости.

Или не может такого быть?

Виктор Васильевич Прасолов пишет

Сегодня в замоскворецком суде прошло заседания по поводу административного задержания академика В.А.Васильева 21 февраля возле суда, где оглашался приговор по болотному делу. До этого судья рассмотрела уже несколько таких дел, все протоколы были написаны как под копирку: выкрикивал лозунги «Свободу узникам болотной!», «Один за всех и все за одного!», размахивал руками, оказывал сопротивление при задержании.

Два свидетеля (я был одним из них) показали, что Васильев стоял спокойно, ничего не выкрикивал, сотрудникам полиции не сопротивлялся. Судья приняла решение, что показания свидетелей убедительно опровергаются протоколом задержания, и как под копирку выписала: «Виновен. Штраф 10 000 руб.»

Полицейские, задерживающие ни в чём не виновных граждан, — это позор.
Полицейские, пишущие на этих задержанных протоколы под копирку, — это позор.
А судьи, считающие эти липовые протоколы важнее всех других свидетельств и документов, — это позор из позоров.

Фотография задержания Васильева уже вызвала шок у многих ведущих математиков всего мира.



По-видимому, на обложке ближайшего номера Mathematical Intellingencer будет именно эта фотография. О задержании Васильева написано в англоязычной Википедии http://en.wikipedia.org/wiki/Victor_Anatolyevich_Vassiliev

Поддержать Васильева в суд пришло около 50 человек, в основном математиков. Они терпеливо долждались начала заседания, несмотря на трёхчасовую задержку (вместо назначенных 15-20 суд начался в 18-20).

Прошу моих друзей-математиков, понимающих кто такой Васильев, перепостить это сообщение. Эта позорная история должна получить максимальный резонанс, чтобы подобные позорные истории больше не повторялись.

PS Статья Н. Деминой на Полит.ру про сегодняшний суд http://polit.ru/news/2014/03/05/vassiliev_sud/

Лента.ру http://lenta.ru/news/2014/03/05/vasiliev/

http://echo.msk.ru/blog/akselenc/1272886-echo/

Пишет  Катя Бермант:

Я стояла рядом с Варей и Сергеем и фотографировала их. Просто потому, что они самая красивая пара Москвы. Фотограф из меня не очень, но я пыталась их снять. Внезапно в толпу бросились пять или шесть омоновцев и схватили Пархоменко. Очень грубо. Очень жестко. Он просто стоял и говорил с рядом стоящими людьми. Не выкрикивал лозунгов. Не махал руками. Просто стоял. Его схватили и поволокли вместе с Варей, которая кинулась к нему. Его затащили в автозак. Варя осталась в толпе с полусдернутом с плеч пальто. Я снимать уже не могла, потому что реально испугалась. Меня трясло от неожиданности: человек просто стоял и говорил — секунда — и его волокут в автозак. Я готова свидетельствовать о том, что человека грубо и необоснованно задержали. Не было лозунгов и плакатов в руках. Не кричал. Не махал руками. Просто стоял и разговаривал с соседями.



Фото отсюда

А вот момент, когда Сергея загружают в автозак. И кто там помогает, в желтеньком жилете и шапочке вязаной? Это у нас теперь у полицейских форма такая?



А это фото отсюда



А вот что рассказал Сергей Пархоменко на радио:

... Может быть кто-то читал сегодня в Интернете, что я был задержан вместе с моим сыном сегодня на тротуаре возле Замоскворецкого суда, куда я приехал, надеясь попасть на судебное заседание, ведь у нас же сегодня началось оглашение приговора по делу 6 мая. Это было открытое заседание и, в принципе, всякий гражданин Российской Федерации вправе надеяться присутствовать на этом суде.

Я тоже надеялся. Я туда приехал, но не суждено мне было на этом судебном заседании оказаться, поскольку я был задержан. Задержан абсолютно бессмысленно и без каких бы то ни было мотивов. Вокруг меня было огромное количество людей, которые это видели, что никакого реального повода для моего задержания не было.
Тем не менее меня задержали. Очень грубо. С применением разнообразных физических приемов. Протащили меня, что называется, за руки, за ноги к автозаку, запихнули в этот автозак, пересчитав мною ступеньки этого автозака. Там меня принимал сверху человек, который держал меня за глотку... В общем много всякого интересного.

Любопытно, что люди, которые это делают, они, что называется, без опознавательных знаков.

У них нет жетонов с номерами.
На вопрос: — Где жетон? — все они отвечают: — Вот ваши друзья мне только что оторвали и выбросили!

У них нет удостоверений. Во всяком случае они их не показывают.

У них нет имен.

Чаще всего у них нет и погон. Во всяком случае на погонах нет никаких опознавательных знаков.

И сколько ни требуешь от них назваться, представиться, предъявить документы и, что самое главное, объявить, что собственно происходит, каковы претензии, в чем смысл задержания и за какие такие проступки они меня задерживают, не только меня, но и довольно большое количество людей — несколько десятков человек были задержаны сегодня возле Замоскворецкого суда, — на все это следует либо молчание, либо ругательство.

Ну вот, собственно это и заняло целый день. Писали всякие протоколы. Я в этих протоколах писал, что  требую, чтобы эти люди были мне предъявлены. В частности предъявлен тот самый человек, который держал меня за глотку. Надо сказать, что у него удивительным образом в какой-то момент появился этот самый жетон с номером, которого не было. Но, видимо, я так громко на него кричал, чтобы он этот жетон достал из кармана и повесил, что в какой-то момент он не выдержал, достал и повесил.
И номер его 008982 и вот я здесь, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» сообщаю, что разыскивается прапорщик, по-моему это был прапорщик, с жетоном 008982. Я хотел бы с ним еще повидаться, поговорить. И не скрою, что хотел бы пустить его, так сказать, по стопам знаменитого «жемчужного» прапорщика, потому что это человек, который вел себя абсолютно недостойно, это человек, который многократно нарушил закон. Закон «О полиции», который предписывает ему представляться, который предписывает ему сообщать о причинах задержания, который предписывает ему сообщать задерживаемым об их правах. Ничего этого он не сделал. Есть большое количество людей, которые видели, как недостойно, непрофессионально и бессовестно он себя вел.

Хочу познакомиться с этим человеком. Поближе. Прапорщик с нагрудным знаком 008982. Я обращаюсь сейчас к руководителю министерства внутренних дел Российской Федерации с требованием разыскать этого человека.

Кончилось дело тем, что после многочисленных разбирательств меня привезли-таки в Замоскворецкий суд, знаете, ровно как в том анекдоте: наконец-то я нашел время и место, так вот наконец я нашел время и место побывать в Замоскворецком суде не с утра, как я хотел войти туда сам, а вот с вечера, когда меня привезли туда под конвоем. И я там обнаружил трех омоновцев, других, там не было прапорщика с номером 008982, трех других омоновцев, которые сообщили мне, что они явились для того, чтобы давать на этом суде показания о том, что я, во-первых, призывал людей к беспорядкам и правоцировал их к беспорядкам, во-вторых, выкрикивал антиправительственные лозунги, а в третьих, произносил разнообразные ругательства, наносил побои, отрывал погоны и пытался откусить их коллеге ухо!

Ну... я никогда не думал, что  мне предстоит оказаться так близко к Гарри Кимовичу Каспарову и оказаться с ним, я бы сказал, в одной когорте, потому что если помните, Гарри Кимович Каспаров был однажды обвинен в том, что он пытался «покусать омоновца», ну вот я тоже пытался, по все видимости «покусать омоновца», как утверждают эти странные люди. Они утверждают, что у них есть видеозаписи. Они утверждают, что они готовы давать под присягой эти показания. Я советовал им читать «Бодественную комедию» Данте. Сказал им, что главу про рай можно не читать, главу про чистилище можно не читать,
а из главы про ад нужно прочесть ту часть, которая посвящена клятвопреступникам. По все видимости, если они поступят так, как они сегодня об этом сообщали, именно эта часть произведения Данте будет их непосредственно касаться.

Но шутки шутками, а мне, действительно, предстоит во вторник два суда. Это удивитедльный факт, но, тем не менее, два суда. Один суд по обвинению в <нарушении> статьи 20.2 КоАПП. Эта статья предусматривает наказание за участие в несанкционированных массовых мероприятиях.

Это ложь. Я не участвовал в этих массовых мероприятиях. Я приехал сегодня в Замосворецкий суд для того, чтобы присутствовать на заседании.

Второй суд, который мне предстоит в тот же день, это суд по статье 19.3 о неповиновении законным требованиям представителей правоохранительных органов и, значит, нанесении им различных повреждений.

Посмотрим, как это будет выглядеть.



Так я вот о чем: а когда нам что-то неизвестно, разве это не называется тайной? И разве полиция у нас не государственная? И разве государственная тайная полиция не называется гестапо?

Поясните, кто разбирается, а?

Пишет may_antiwar

Странная история, которая произошла со мной после посещения ФКУ СИЗО-1

С прошлой пятницы прошло уже некоторое время, чтоб всем осознать происшедшее, попытаться что-то поправить, избавиться от эмоций и получить дополнительную информацию. Мне сказали, что наше главное оружие — открытость. Я устала сейчас, и поэтому не будет ни подколок, ни рассуждений об интеллекте. Это просто история, которую я прошу максимально распространить. Она касается безопасности. Это просто случайность, которая случилась со мной однажды. Потому что я — контролер тюрем.

От члена ОНК Москвы Анны Каретниковой
Объяснение

Итак, в прошлую пятницу после проверки ФКУ СИЗО-1 с ведома начальника учреждения я зашла в кабинет заместителя начальника по режиму учреждения майора внутренней службы Евгения Сергеевича Мирошникова, чтобы поговорить с ним о том, что он излишне эмоционален в камерах при проведении проверок ОНК и, на взгляд членов ОНК, оказывает давление на заключенных. После беседы я попросила Евгения Сергеевича посмотреть для меня «Яндекс-пробки», чтоб проложить маршрут до съезда с ТТК при моем движении на автомобиле к дому. Евгений Сергеевич при этом указал на съезд с ТТК в сторону моего дома, которым мне следует воспользоваться.

После этого Евгений Сергеевич Мирошников предложил мне сходить с сотрудниками СИЗО в кафе для просмотра открытия Олимпиады в Сочи по телевизору. Я пошла посмотреть открытие Олимпиады, поскольку это является значимым событием для моей страны и не могло быть мною как патриотом не просмотрено. В кафе происходило между сотрудниками СИЗО не скажу, что, поскольку меня еще и связывают нормы элементарной человеческой порядочности, хоть я не считаю, что связана какими-то обязательствами после происшедшего позднее. Все отдыхают, как им нравится. Я обычно так не отдыхаю. Это не имеет отношения к соблюдению прав человека в СИЗО-1, это — не моё дело. Посмотрим.

Я продекларировала своё намерение после вечеринки уехать домой на своей автомашине, за рулем. На протяжении вечера передо мною стояла заказанная кружка пива, а сотрудники СИЗО рассуждали о том, как оттянуть время, чтоб ГАИ не обнаружила, если что, в крови и моче алкоголь. Мне было очень интересно. На столе в качестве запивки для водки присутствовал яблочный сок, того же цвета, что и пиво. Это — существенный момент разговора.

В свободное от своих разборок время сотрудники СИЗО, в частности — Евгений Сергеевич Мирошников, — обсуждали со мной п. 13 ПВР СИЗО УИС в том контексте, что не позволят членам ОНК себя прогнуть, что не станут (если я верно поняла, а это надо запись переслушать) содействовать членам ОНК Москвы в защите и соблюдении законных прав заключенных, что сотрудники СИЗО умело предугадывают мои реакции и знают, что с ними делать и как со мной и моими просьбами в части соблюдения законодательства в зоне ответственности режима обращаться. На мои просьбы прекратить говорить о работе, пока мы тут отдыхаем... отдыхаем, — сотрудники СИЗО не реагировали, продолжая разговор о том, как они справятся с ОНК.

В какой-то момент один из сотрудников СИЗО, спросил, какой госрегистрационный номер у моего автомобиля. Я сказала, что не помню. Он настаивал, я достала карточку и продиктовала ему номер. На этом месте в рассказе мой четырнадцатилетий сын расхохотался и сказал: да ну? мама, да? Приколись, мама! Но ты да?.. Я сказала: да, сын ментов. Но послушай, что было дальше. Ты ломаешь мне реально кайф от рассказа, слишком умный, не по годам.

Бог и диктофон свидетели, всё время разговора я повторяла одно: вы выпили, а я — нет. Давайте перестанем говорить о работе. Давайте посмотрим Олимпиаду. Когда я собралась уезжать домой в районе полуночи, мне было сказано, что я уже много слышала, поэтому должна обязательно перед отъездом выпить водки, как все. Что я и сделала на глазах у всех, чтоб никого не огорчить, заменив предварительно рюмки с водкой на рюмки с водой из-под крана в санузле кафе, поскольку на столе не было минералки, принеся их под пальто на стол, а в пальто я была, поскольку люди всё время за выяснением отношений выбегали на улицу и не закрывали за собой в пылу страстей дверь, поэтому в зале было холодно.

Уйдя из кафе, я проследовала к своему автомобилю, на каковом поехала по ТТК домой. На съезде с ТТК, обозначенном мне как оптимальный майором внутренней службы Евгением Сергеевичем Мирошниковым, меня остановил экипаж ДПС, хоть моя машина шла на поворот третьей, формальные причины остановки сотрудники объяснить затруднились, а там никакой ГАИ не бывает вообще, ей там делать нечего, там глухой выезд с ТТК и ничего нарушить там невозможно. Сотрудники ГАИ поинтересовались у меня, не откажусь ли я случайно от освидетельствования на алкоголь. Я случайно, к их большому удивлению, не отказалась. Они раза три переспросили, между прочим. Потом ушли куда-то минут на десять. Я даже звонить никуда не стала, меня прикололо... прикололо, хоть грустно было. Я нормально до этого вообще относилась к майору Мирошникову и пыталась по мере сил его косяки прикрывать. Ну, такой он... не интеллектуал, но, вроде, в глазах иногда что-то светилось... ошиблась. Сотрудники ГАИ снова пришли. Я проследовала в их автомобиль с просьбой уже сделать хоть что-то, найти трубку для продувки, или поехать туда, где эта трубка есть, раз они ее куда-то потеряли, с обязательным условием потом привезти меня обратно. Сотрудники ГАИ вернули мне права и документы на машину с извинениями, сказав: доброго пути, блин, сами не поняли, что произошло.

А вот тут я сказала: стоп. Неформальная причина остановки?

Нам не нужен канат. Нам нужна ниточка. И тянуть ее не мне. Кому надо — пусть тянет.

Мы попрощались, поговорив. Я доехала до парковки у дома, я послала смс товарищу майору Мирошникову, в котором было описание ситуации с грустными словами «но...» и печальным смайликом в конце. В ответ на это я получила любопытное сообщение «немного некогда». Видимо, предполагалось, что я его о помощи планирую просить? Да нет, если вдруг что — мне есть, куда позвонить. Но эта не та ситуация, когда «если вдруг что».

А что там, Евгений Сергеевич сегодня своему непосредственному начальнику по громкой связи говорит «немного некогда». В присутствии членов ОНК. Наверное, он как-то так плотно на своем месте расположен, что ему это позволено. Может, он на дочери начальника всех начальников женат. Что уж там Анечка Каретникова, которая по его приглашению в кафе-то пошла, а потом услышала, что у него на нее нет времени. Вообще без эмоций, но улыбаюсь. Давайте, жгите, Евгений Сергеевич, больше ада! Шлите всех к черту, они подарят вам цветы. Непременно. А это точно не фактор неадекватного сотрудника? Не надо бы срываться с тормозов.

Сегодня в ФКУ СИЗО-1 я предупредила Евгения Сергеевича, что размещу эту информацию в фейсбуке, поскольку она лежит в русле моей безопасности. Я не знаю, чего ожидать в следующий раз. На это мне прислали поговорить сотрудника, который спрашивал номер моего автомобиля, и он мне объяснял, что это всё — случайность. А почему его-то, Евгений Сергеевич, раз вы не в курсе? У кого-то из нас что-то с головой? Я ведь сказала: поговорим по окончании проверки. Она поздно закончилась. Все торопились, видимо. Со мной никто не поговорил. Немного заняты. Поэтому я говорю здесь. Время на осмысление ошибок — было. Я ведь не в газете и не по радио пока говорю. Надо или проснемся? Или будем дальше подставлять своё руководство? А оно нам ничего плохого не делало. Мы только хорошее видели, конструктивное сотрудничество. Я рассказала сегодня вашему руководителю о возникших затруднениях.

Давайте, Евгений Сергеевич, вы бросите режим и пойдете работать в разведку. Там будет много экстремальных ситуаций, оперативных комбинаций и всего интересного. Там вы со мной повоюете. Хоть я ни разу не отрицала, что дурочка, а вы - интеллектуал. А пока вы отвечаете за режим — разберитесь с оформлением стендов, ведением бортового журнала и выдачей спецконтингенту одежды по сезону, это — ваша прямая обязанность, а не со мной, идиоткой, интеллектом меряться. Да, на свете много успешных подстав, но они из-за несколько более важных вещей, чем то, что майору внутренней службы Мирошникову лень бумажки на стенды клеить. И что ОНК его раздражает, когда некоторые матрасы просит поменять. И что в камерах он психует и нарушает положения ПВР СИЗО УИС — это не мои домыслы. Это мнение многих наблюдателей. Донос хоть завтра. Хватит вести себя, как истеричка. Я ж вас всегда прикрывала, я ж все рекомендации посылала вам предварительно... показать? Я еще много до кого всю эту лажу с номерами довела, а вы на что рассчитывали? Тюрьма рядом. Пусть знает. Ну ладно... я понимаю, чем рискую. А вы?

Это вообще не претензия. Это рассказ об одной удивительно странной ситуации, которая однажды со мной случилась.

Абсолютно случайно.

Я просто хочу, чтоб вы о ней знали. Распространите, пожалуйста. Просто странная ситуация. Случайность. Сложилась сама по себе. И не состязаемся в интеллекте. Предугадываем все реакции, и только участковые не выигрывают у меня с сынишкой в покер, а дворники... они ж таджики все теперь, — в нарды, что ли. Ну да, в нарды. А все остальные — у меня выигрывают. Я к этому готова.

Не, я не требую от сотрудников порядочности, и ФСИН, наверное, не требует... это не обязательно, а вот минимальной сообразительности — наверное. Тупость точно не приветствуется. Поигрались? Это не финал. Поработаем.

Оригинал здесь